Гевондян Анушаван Норайрович

И покарают именем меча!

— Господин Помощник, извините, но Вам надо проехать с нами, это… это, ну, только формальность, — он смущен увиденным, услышанным и непонятым. Он теряется. В его голове пока не укладывается картина происшедшего. Они, конечно, поймут все, но это потом. Я же понимаю, что сейчас им нужны объяснения. Нужны слова успокоения, чтобы если не понять, то хотя бы поверить на слово… Мне на слово.

Я киваю ему головой и начинаю собирать вещи. Выхожу за ними в коридор. Молча иду по мрачному помещению. Выхожу на улицу. Вдыхаю полной грудью свежий, вечерний воздух и сажусь в полицейскую машину. Какой-то сержант услужливо захлопывает дверцу за мной. Я вновь остаюсь один на один с тишиной…

А она вновь остается со мной… И мы, двое старых друзей, двое старых врагов, я и тишина, не спеша, отъезжаем от Первого Городского Морга, в котором уже вряд ли когда-нибудь будет работать патологоанатом Якобсон… мой друг Якобсон…

И в котором уже вряд ли когда-нибудь у меня будет такая внимательная публика… моя публика. Холодная и отрешенная, во всех отношениях…

Тишина и Я…

До следующего раза…

И не важно, покарает ли сам меч! Придет время, и покарают именем меча!